Интервью с доктором Леонидом Стерником - ведущим кардиохирургом крупнейшей израильской больницы Шиба и лучшей частной клиники Израиля - Ассута.
Расскажите, пожалуйста, как вы выбрали свою профессию и основную специализацию?
Это пришло довольно рано, когда я был в классе пятом или шестом... То есть я с детства - еще в детском саду, я помню - отвечал за медицину. Ко мне приходили с содранной кожей на коленке, ушибами. Я давал советы... То есть я все время хотел быть врачом. Я помню свои ощущения, как я волновался – очень похоже на то, что сейчас происходит. А потом уже, классе в пятом, я прочитал две книжки Амосова Николая Михайловича – это киевский кардиохирург, академик. Одна книга называлась «Книга о счастье и о несчастьях», вторая- «Мысли и сердце» и там он описывал, кроме кибернетики, в которой я тогда ничего не понимал и сейчас не понимаю, именно медицину, свои ощущения на кардиооперации - это меня потрясло и я решил стать кардиохирургом. Наверное, я решил стать кардиохирургом благодаря многим вещам, но триггером, спусковым механизмом, которые подвигнули меня на это, стали две книги Амосова.
Насколько долгий путь Вы проделали, чтобы достичь Вашего уровня квалификации?
Стандартно. 10 лет я учился в школе, потом 6 лет института, год стажа – это 17 лет, потом 7 лет специализации в Израиле и 2 года с лишним работы в США, но это уже в качестве хирурга. Итого в общей сложности 26 лет. Но это с 6 лет, считая школу. После школы, соответственно, 16 лет.
Почему Вы работаете именно в клинике Тель Хашомер?
Меня туда принял, когда я закончил стажировку, профессор Гур. Я был его последним резидентом, после этого, через два года он ушел на пенсию. Получается, выбрал, потому что приняли. Но кроме того, я глубоко убежден, - а я работаю с 92-ого года в Тель Хашомер, то есть уже 21 год, - что Тель Хашомер однозначно является лучшей больницей Израиля. Есть и другие больницы – Бейлинсон, медицинский центр им. Сураски (Ихилов). Но Тель Хашомер – лучшая из трех.
Сколько пациентов проходит через ваши руки?
Я провожу, лично оперирую, около 450 операций в год. Иногда это по 4 операции в день. Это немало, но я готов и больше. Оперирую я в основном, в Тель Хашомер и Ассуте.
При таком темпе работы до 4 операций в день, есть ли у вас секрет, как настроиться на операцию, какой-то ритуал?
Как такового ритуала нет, но я чувствую, что перед операцией, которая меня не то, что пугает, а так скажем, волнует, когда я знаю, что операция предстоит сложная, то бываю немного на взводе. Я более зол, нервен, собран, подтянут. Но это не страх. Это больше похоже на готовность на старте, как будто сейчас раздастся выстрел и я побегу вперед. Потом во время операции, я вижу, что все идет нормально , расслабляюсь, вхожу в ритм.
Объективные причины, по которым Вы можете отказаться взять больного на лечение?
Есть такие случаи, когда я считаю, что больному эта операция пока не нужна или уже не нужна. То есть это ситуации, когда еще можно не оперировать и подождать или когда уже лучше не оперировать, потому что случай слишком запущенный, больной от операции, так сказать, не получит выгоды.
Развитие кардиологии в Израиле значительно опережает соответствующие достижения российских медиков, так ли это?
В России тоже есть медицинские центры, насколько я знаю, где очень высокий уровень медицины, но только в единичных российских учреждениях, в частности, в московских. В Израиле уровень тоже разнится, но в целом, средний уровень израильской медицины выше, чем в России. Я работал за границей и знаком со многими товарищами по скальпелю – медицинские центры Израиля ни чем не хуже самых лучших центров в Европе и Северной Америке.
В чем, на Ваш взгляд, это проявляется – в уровне оснащенности больниц, квалификации врачей?
Во всем сразу. Это комплекс, а не что-то отдельное. Все перечисленное вместе как раз и поднимает медицину на более высокий уровень. Не может быть такой ситуации, что врач квалифицированный, но работает без оборудования или есть оборудование, но врач не знает, что с ним делать.
Пользуясь случаем, расскажите, пожалуйста, кому именно имеет смысл и действительно стоит приезжать к Вам на лечение из России.
Всем. В Израиле уровень медицины выше, чем в России, поэтому если финансовое положение позволяет пусть лучше приезжает. Пациентам, которые выезжают на лечение, зачастую непросто правильно выбрать врача. Интернет переполнен рекламой клиник и методов лечения. Как бы Вы посоветовали действовать? Как выбрать врача – эта проблема актуальна в значительной степени и для граждан страны, которые хоть и не туристы, живут в Израиле, но получить достоверную информацию о враче не могут, и поэтому, я думаю, что однозначных рецептов здесь нет. Надо просто собирать информацию и как-бы скрещивать ее. Как говорят, что шпионам можно из дома не выходить, а просто внимательно читать газеты, подчеркивать и сравнивать. Так и при выборе врача, нужно перелопатить много информации, спрашивать у других и работать над этим – это, конечно, не просто. Чем больше информации будет получено и проанализировано, тем вероятнее возможность найти хорошего врача. А чистую проверенную информацию очень сложно найти.
Именно с этой целью и организован наш сайт – предоставить читателям достоверную информацию о врачах и клиниках Израиля, скажем так, из первых рук.
Да. В чем Вы, как врач, испытываете основные трудности, работая с иностранными пациентами? Я к больным отношусь как к больным и для меня они одинаковы. То есть, они все люди разные, но я не вижу разницы между иностранными пациентами - гражданами России, Украины и жителями Израиля. Единственное различие, что турист уезжает и поэтому я за него, может быть, чуть больше боюсь. Я знаю, что если что-то случится с пациентом из Израиля, он обязательно позвонит и я смогу увидеть его и помочь. А когда человек уезжает, то связь с ним гораздо сложнее поддерживать – это для меня основное препятствие. То есть я с удовольствием оперирую туристов, но то, что такой пациент не придет ко мне в приемную, если у него возникнет какая-то проблема, для меня является единственной сложностью в моей работе.
То есть кардиохирург – это не только операции, но и постоперационное наблюдение?
Кардиохирург, как любой нормальный врач, прежде всего, должен быть человек хороший, который относится к пациенту по-человечески - с состраданием, с пониманием. Пациент это чувствует. Конечно, после операции необходимо навестить больного, дать совет... Очень важно, чтобы пациент получил не только практическую помощь, но и знал, что ему есть к кому обратиться. И своим пациентам-туристам, которые звонят из-за границы, я всегда отвечаю, советую, направляю их к докторам, с которыми я знаком лично в разных городах России и Украины – опять же, таких немало. Так что я стараюсь поддерживать со своими пациентами тесный контакт.
К вопросу о милосердии, какими качествами и свойствами личности должен обладать хороший врач-кардиохирург?
Врач должен быть человеком порядочным и относиться к больным, как к людям, которые страдают. Он действительно должен хотеть им помочь. Врач, что очень важно, должен быть честным и советовать то, что лучше пациенту, а не то, что интереснее врачу. Если доктор, допустим, недостаточно честен, то – нет, я не думаю, что есть такие, что предложат что-то, что может навредить пациенту, – он в первую очередь будет ставить свои интересы. Когда мы говорим о хорошем враче, то подразумеваем, что врач всегда должен принимать решения в пользу больного. Врач должен стоять на страже интересов пациента и видеть свой успех, свою карьеру, свое продвижение по службе через призму нужд больного. И чем больному лучше - тем лучше врачy.
С этими качествами нужно родиться или их можно воспитать в себе?
Я думаю, что в основном, рождаются. То есть можно что-то воспитать, но я так считаю, что многие из наших данных, они врожденные. Хотя конечно можно и нужно воспитывать. Если человек обладает какими-то недостатками, то нельзя говорить: «вот я такой, принимайте меня таким, какой я есть». Я эту фразу не люблю, поскольку считаю, что человек должен менять себя, модерировать, улучшать. Обязан подстраиваться и стараться, но многие вещи – они врожденные.
Что в Вашей профессии и сегодняшней работе является для Вас предметом наивысшей гордости ?
То, что я занимаюсь мерцательной аритмией. То есть, я занимаюсь всей взрослой кардиохирургией, но у меня есть своя узкая область, в которой я продвигаюсь. Для меня все важно, но это наиболее ценно. Лечение мерцательной аритмии xирургическим путем - это та небольшая, но весьма значительная часть кардиохирургии, в которой я достиг относительных высот, так скажем. Нарушения сердечного ритма у людей – мерцательная аритмия или фибрилляция предсердий в последние годы все больше привлекает внимание, потому что данное заболевание встречается у пожилых людей, а мы все чаще и чаще лечим пожилых людей и пытаемся обеспечить им хороший уровень жизни и здоровья. И именно я в Тель Хашомере, в Израиле развиваю это направление – хирургическое лечение мерцательной аритмии. Статьи мои печатаются в ведущих международных журналах, сюда приезжают врачи из западной Европы, чтобы учиться и перенимать наш опыт, я сам езжу за границу... И то, что я развиваю и сам развиваюсь в этой узкой области мне очень нравится.
Вы уже упоминали о своей научной деятельности. Расскажите, пожалуйста, подробнее об этой стороне вашей жизни. Ведете ли вы преподавательскую работу?
Читаю лекции, преподаю в Тель-Авивском университете, в качестве старшего лектора. Принимаю участие в конференциях, где выступаю с докладами о своей работе и наблюдениях. Это очень важно, на мой взгляд, чтобы люди знали, что ты делаешь. Это позволяет сверять то, что ты сам о себе думаешь с реальностью, поэтому очень важно, чтобы научная деятельность была открытой и публичной, а не так - ты добился классных результатов и никто об этом не знает. Обмен информацией среди коллег, обсуждение собственных и чужих открытий – это часть работы хорошего врача.
Какие из Ваших научных работ, по Вашему мнению, являются предметом особой гордости, какие из них Вы считаете действительно выдающимися?
Я думаю, одна из последних работ. В центральном журнале кардиохирургии «Journal of Thoracic and Cardiovascular Surgery» была опубликована статья “Box lesion» ("Коробка" для прекращения мерцательной аритмии) о новой методике, которую я предложил для лечения мерцательной аритмии. Статья получила очень хорошие отзывы. Речь идет о специальном виде линии, которую мы делаем в открытом левом предсердии, для того, чтобы прекратить мерцательную аритмию. То есть это box lesion для хирургического прекращения течения мерцательной аритмии.
Кто из Ваших наставников, коллег, учителей оказал на Вас в свое время самое большое влияние? Кого Вы вспоминаете с искренней благодарностью?
Том Орсулак, Герцель Шафф (Hartzell Schaff) – два хирурга, с которыми я работал в больнице Майо, у которых я стажировался в 1999-2001. Особенно, Том Орсулак. Он действительно очень много мне помогал в большом количестве операций.
Какие из заболеваний в области Вашей специализации труднее всего поддаются излечению? В каких случаях Вы можете сказать, что медицина здесь до сих пор бессильна?
Это нужно говорить не о заболеваниях, а о состояниях. Любое слишком запущенное заболевание, пожилой возраст пациента, который не прошел вовремя обследование – это именно те случаи, которые тяжело поддаются лечению. Как таковые, практически, почти все заболевания можно вылечить, если достаточно рано начинать ими заниматься. Есть ли у Вас любимая мечта или цель, связанная непосредственно с Вашей работой? Чтобы больные выздоравливали.
Работа врача требует невероятного физического и умственного напряжения. Как Вы восстанавливаетесь?
Я люблю читать книжки. Классику, современников, хотя в последнее время я больше читаю исторические труды, меньше художественную литературу. Доктор, какими принципами, которые помогают Вам в работе и жизни, вы руководствуетесь? Я думаю, что все может быть: со всеми и с каждым и со мной в том числе, и что побеждает наиболее упорный. То есть упорство – оно, в конечном счете, вознаграждается.
Сейчас очень много говорят о продлении молодости, сохранении здоровья, активном долголетии. Какой совет Вы, как врач, могли бы дать нашим читателям в этом направлении?
Не переедать, то есть вставать из-за стола, будучи чуть-чуть голодным и заниматься физической активностью – чем больше, тем лучше. Безотносительно ко вкусу. То есть я имею в виду, конечно, объемы пищи. Человек может любить острую, соленую пищу - любую. И когда ее много – это плохо, а когда мало – хорошо. Умеренность, умеренность и еще раз умеренность в еде и, не хочу сказать «спорт», но физические нагрузки очень важны – регулярные и значительные, по возможности.
